НКВД, голод и дезертирство. Как на самом деле проходило строительство Сурского рубежа

Сегодня в Чувашии открывается Год памяти трудового подвига строителей Сурского и Казанского рубежей. 16 октября 1941 года Совет народных Комиссаров Чувашской АССР и бюро Чувашского обкома ВКП(б) подписали указ «Мобилизовать с 28 октября 1941 года для проведения работ по строительству Сурского оборонительного рубежа. Мобилизации подлежит население не моложе 17 лет». То есть фактически его строительство началось ровно 79 лет назад.

О строительстве оборонительного Сурского рубежа, написано довольно много материалов. Особенно в последнее время. Кандидат исторических наук Дмитрий Захаров рассказал нам о недостаточно известных фактах, например, как в Чувашии население мобилизовали на работы, в каких условиях приходилось жить людям, и в чем состоит подвиг тружеников тыла.

Как проходила трудовая мобилизация

В октябре 41-го года на советско-германском фронте возникла реальная угроза, что фашисты захватят Москву и прорвутся вглубь России. Поэтому возникла необходимость строительства широкомасштабных оборонительных сооружений с большим охватом тыловых регионов страны. Было принято решение построить две оборонительные линии. Первую – от Онежского озера до Азовского моря, вторую – от Горького до Астрахани. Причем срок на эти работы отводился до 10 декабря 1941 года. Согласно планам Государственного Комитета Обороны по территории Чувашской АССР должны были пройти два оборонительных рубежа общей протяженностью около 380 километров. Первый из них, Сурский оборонительный рубеж, проходил от Ядринского до Алатырского района. В сжатые сроки в Чебоксарах было сформировано Управление оборонительного строительства. Его, кстати, возглавил бывший заместитель начальника ГУЛАГа НКВД СССР Фома Леонюк. До войны во время чисток он был разжалован до начальника небольшой автомобильной дороги в Украинской ССР.

Дмитрий Захаров:

– Таким образом в республику для руководства оборонным строительством был определен человек, практиковавший массовые аресты людей и привыкший использовать труд заключенных. Он стремился вернуть утраченное положение в системе НКВД и «реабилитировать» себя в глазах Москвы посредством успешно выполненной им работы.

Первоочередной задачей властей являлась трудовая мобилизация местного населения. На строительстве Сурского рубежа, например, планировалось задействовать почти 115 тысяч физически здоровых людей не моложе 17 лет. Однако, в последующем эта цифра в среднем составляла 85 тысяч человек.

По словам Захарова, людей отправляли на строительные объекты в большой спешке, часто без должного разъяснения. В результате многие трудармейцы не взяли сменного белья, теплой одежды, необходимой обуви. Уже через несколько недель с мест стали сигнализировать о необходимости обеспечения работающих рукавицами, телогрейками и лаптями. 

Мобилизованное население размещали в домах колхозников, бараках, зданиях организаций и учреждений. Но нормальных помещений не хватало, поэтому прибывших на строительство, зачастую селили в специально отстроенных землянках. Порою в землянках размером 6 на 7 метров жили по 25—45 человек. Показателен приказ Чувашского обкома ВКП (б) о премировании домашних хозяек в колхозах и поселках, у которых размещались рабочие бригады, за обеспечение их пищей и водой. При этом далеко не все домовладельцы были рады расквартированным у них рабочим. Часто возникали конфликты, в том числе и национальной почве. В архивах, например, сохранились свидетельства, как лесник Первомайского кордона Рыбаков заявлял: «Чем чуваш пустить в чулан, я лучше загоню свою корову».

Голод, холод и дезертирство

Еще сложнее обстояло дело с обеспечением продовольствием. Поставлять его должны были колхозы. Согласно нормам, установленным Совнаркомом ЧАССР, рабочие должны были получать в день 800 граммов хлеба, 600 граммов овощей и картофеля. Однако по сообщениям НКВД республики, снабжение продуктами на некоторых участках строительства шло с перебоями, иногда и недоброкачественными продуктами. В документах, например, приводится факт, что полевые рабочие в колхозе «Правда» Шемуршинского района были вынуждены 3 дня питаться исключительно тыквой, которую выпрашивали у местных жителей. Все это, конечно, отрицательно сказывалось на настроениях и трудовой дисциплине призванных на работу крестьян. Иногда в поисках пищи они не выходили на работу или попросту уходили домой. Власти ловили дезертиров и снова отправляли их на строительство. В худших случаях их арестовывали и судили. На некоторых объектах сотрудники НКВД отмечали панические настроения и слухи.

«Ну и жизнь тяжелая, хуже не бывает. Разве это закон, когда оставляют дома одних ребят, а всех взрослых отправляют на строительство?» «Над нами власть смеется, работаем по целым дням, а нам дают на 5 человек одну пачку махорки. Вот до чего дожили», – говорили рабочие.

Подобные разговоры в условиях военного времени расценивались как государственные преступления, и виновные осуждались по статьям 58-10 (контрреволюционная пропаганда) и 58-14 (контрреволюционный саботаж) УК РСФСР, высшими мерами наказания по которым был расстрел. 

Ситуация резко ухудшилась с наступлением холодов.

– Согласно приказу ГКО, работы должны были вестись до 30 градусов мороза включительно, однако в декабре 1941 года температура несколько раз опускалась до минус 40, – продолжает Дмитрий Захаров.

Например, сохранились воспоминания труженицы тыла А. Чекалиной из Порецкого района:

«Я большей частью работала на рытье окопов внизу, киркой да ломом; бросали комья на первый ярус, а потом «вторые» бросали землю наверх, делали бруствер. Снимешь варежки пот вытереть, а потом забудешься, за лом без рукавицы потной рукой схватишь, рука-то сразу примерзает, с кожей отдирали».

В декабре власти констатировали, что около 50% мобилизованных уклонялись от строительства. Но, как показывают документы, часто это было не дезертирство, а просто райисполкомы не поставляли нужное количество рабсилы.

Кормохранилища вместо землянок и блиндажей

Однако несмотря на бытовые трудности, голод, холод и болезни мобилизованное население Чувашии героически выполняло план ГКО. Работы в основном велись вручную, без применения взрывчатки, при этом остро испытывался недостаток в инструментах. Женщины и подростки вырабатывали в день по кубометру земли. Как вспоминают участники строительства, мерзлую землю сначала оттаивали кострами, а затем кусками откалывали с помощью клиньев. К этому стоит добавить короткие зимние дни, так что большую часть работы приходилось выполнять в темное время суток.

«Но таково было указание, и его никто не обсуждал. Понимали, что это нужно, чтобы отстоять родину от немецких захватчиков. Брались за лом и долбили замерзшую за ночь землю, приложив все усилия», – вспоминает жительница Цивильского района К. Плотникова.

Для поднятия духа власти развернули на строительстве социалистическое соревнование. Так, передовым участкам, давшим наивысшие показатели по выполнению плана, вручались переходящее Красное знамя и денежная премия в размере 2 тысяч рублей. Отдельным рабочим, звеньям и бригадирам, выполняющим дневные задания на 200 и более процентов в течение недели, оплачивали выработку в полуторном размере и вручали красный флажок «двухсотника».

Дмитрий Захаров:

– Несмотря на многочисленные трудности строительство Сурского рубежа было завершено 20 января 1942 года. За период строительства на рубежах, протянувшихся по территории республики на 380 километров было вынуто около 5 миллионов кубометров грунта. Только на Сурском рубеже оборудовано 1607 огневых точек: железобетонных артиллерийских дотов, пулеметных дзотов, бронеколпаков и минометных площадей, и 1490 землянок. За героический труд в тяжелых условиях почетными грамотами Президиума Верховного Совета Чувашской АССР было награждено 167 человек, занесено на республиканскую Доску почета 280 человек, большое количество рабочих было удостоено денежных премий.

Сегодня от грандиозных оборонительных сооружений не осталось и следа, о них могут напоминать лишь небольшие рвы. В 1944 году, когда миновала опасность наступления фашистов, с разрешения Совнаркома Сурский рубеж стали разбирать. Доски, бревна, бетонные плиты и надолбы как строительный материал разобрали колхозы. А землянки и блиндажи стали использовать для хранения кормов.