Мы решили узнать, как живут и чем дышат монахи. Договорились о встрече с наместником Свято-Троицкого мужского монастыря, архимандритом Василием. И вот, мы уже у ворот монастыря. Встречаем привратника по имени Валерий, который соглашается проводить нас к наместнику. Сам он мирянин, приходит в монастырь на работу. В обязанностях привратника следить за порядком и за тем, чтобы люди, пришедшие на службу в храм, были одеты подобающе. «Это дело мирского человека. Монах не должен смотреть, как одеваются прихожане. Иначе тяжело будет избежать греха осуждения», — объясняет Валерий.

Привратник провожает нас до кабинета наместника. В помещении большой стол, на котором стопкой лежат богословские книги, офисные стулья, ковер — интерьер почти ничем не отличается от привычного нам рабочего, разве только здесь немного светлее и уютнее. Отец Василий приветливо улыбается. На вид ему лет пятьдесят, длинная седая борода, одет в черную рясу. Мы садимся за стол, отец Василий начинает рассказывает о том, как проходит день в монастыре.

Есть такой принцип — делить сутки на три части: 8 часов для работы, 8 часов для молитвы и 8 часов для отдыха. Иногда на работу или на молитву может уделяться больше времени. Например, если праздник, монахи молятся по 12 часов, тогда меньше спят и меньше работают.

День расписан буквально поминутно. Он начинается в 05.30. Один из братьев ночью дежурит, читает псалтырь. И когда настает время, берет колокольчик и начинает обход по монастырю, говорит архимандрит. Он останавливается и звонит возле всех келий, читает специальную молитву и ждет пока брат за дверью скажет «Аминь», и таким образом даст знать, что проснулся. Затем идет дальше.

Проснувшись, монах начинает готовиться к утренней молитве, которая называется полуночница. Начинается она в 06.00 и заканчивается в 07.00. После этого есть час перерыва до следующей молитвы. В 08.00 к богослужению не возвращаются только те монахи, которые имеют особое послушание. Они убираются, готовят, руководят, то есть занимаются насущным вопросами. Тем временем остальные в храме читают святые писания, псалтырь, синодики. В 11.00 заканчивается молитва. Вновь небольшой перерыв и в 11.45 все идут на трапезу. Перед тем, как приступить к ней, пищу и питье благословляют. Пока братья обедают, один из них читает жития святых или поучения. «Мы кормим не только тело, но еще и душу», — рассказывает отец Василий. Трапеза тоже заканчивается молитвой. После этого есть небольшое время на отдых. Потом все идут на послушание: чистить снег, убираться в храме, летом все на сенокос, рассказывает отец Василий. На вопрос о том, для кого заготавливают сено, он шутливо отвечает: «Не для братьев, для коров». У монастыря есть подворья, которые находятся в селах Малое и Большое Чурашево Ядринского района и в Моргаушском районе в селе Большой Сундырь. Чебоксарские монахи летом часто ездят туда, чтобы помочь своим братьям.

Ближе к 16.00 монахи собираются на вечернее богослужение. На него идут все, за исключением тех братьев, которые заняты делами монастыря или находятся в городе. Богослужение длится три часа. После этого вечерняя трапеза и повечерие — служба, во время которой читаются монашеские правила. В 22.00 — отбой.

Отец Василий, по национальности француз. И конечно же, его нахождение в православном монастыре вызывает вопросы? Архимандрит рассказывает, что религиозные чувства у него появились еще в раннем возрасте, в 22 года он принял постриг в католическое монашество, но потом... «Тщательного изучив богословие я понял, что настоящая, апостольская вера — это вера православная, — рассказывает отец Василий. — Я 10 лет жил в Иерусалиме. После распада СССР туда стали прибывать паломники, среди них были священники: в том числе и будущий патриарх Московский и всея Руси Алексий II и архиепископ Чебоксарский и чувашский Варнава, который и убедил меня в том, что моя судьба в России, среди православных. Я поверил, сначала было трудно представить жизнь в незнакомой стране, но теперь я понимаю, что все сделал правильно».

О том, как отреагировали католические братья, архимандрит рассказывает кратко: «Да, меня осуждали, даже сурово. Но я был сильным, попросил отпустить меня. Потому что это и есть воля Божия».

По словам отца Василия, быть монахом – это не просто не жениться, а вести аскетический образ жизни и быть преданным Богу. Можно даже сказать, иметь с ним личные отношения. Но если есть семья, сделать этого не получится, потому что придется разрываться. Монахам даже видеться с родственниками нежелательно, потому они должны отречься от мира. И если человек собирается принять постриг, он должен уйти из семьи, забыть о своей прошлой жизни. Как рассказывает наш собеседник, бывают случаи, что люди уходят в монастырь, вырастив детей, поставив их на ноги: жена в женский, а муж в мужской, и они больше не должны встречаться. Видя мое удивление, отец Василий решает все объяснить на понятном мирскому человеку примере: «Представьте, что у вас есть «Жигули». Вы за рулем этого автомобиля много лет, и вас все устраивает. И вдруг появилась возможность приобрести «Мерседес», и вы это сделали. Вряд ли, после этого вы заходите вновь водить «Жигули». Можно объяснить это так, будучи мирскими людьми мы кого-то любим и получаем любовь взамен, но однажды понимаем, что есть в мире тот, кто достоин еще более сильной любви, и эта любовь даст вечную жизнь в лучшем мире. Тогда мы, конечно же, выбираем второе».

Несмотря на то, что о близких, оставшихся за стенами монастыря, принято не говорить, интересуюсь у отца Василия о его родных. «Мои родители были простыми людьми, верили в Бога, работали в сельской администрации. Я седьмой ребенок из девяти. Сейчас я почти не вижусь со своими родными», – рассказывает он. 

Наместник монастыря представляет нам другого монаха, отца Вениамина. Он старше архимандрита на восемь лет, но постриг принял гораздо позже, в 45 лет. О своей прежней жизни рассказывает неохотно: «Мне было 28 лет, когда Бог взял меня в руки и мои косточки захрустели. Вот в чем жуть того состояния, в котором я находился в те годы: я не понимал почему со мной происходят те или иные события. Господь сделал меня инвалидом, а я не осознавал, что это для того, чтобы какая-то часть грехов просто физически от меня отпала. Два месяца отлежал в травматологии, но ни разу не подумал, почему все так произошло. Со мной в палате лежали мужики, все веселились, анекдоты рассказывали. Один из них, например, оказался в больнице, потому что переходил дорогу в неположенном месте и его сбила машина, но ведь он ввел в грех другого человека. Как это исправить?

Мне Господь оставил эту переломанную руку, чтобы я помнил: это произошло, когда он меня взял за нее и сказал: «Не туда идешь». Но тогда я не повернулся в его сторону, жил прежней жизнью. Работал слесарем, водил автомобиль».

Любовь к Богу — это чувство есть в душе любого верующего человека. Но когда же наступает тот переломный момент, когда христинин решает стать монахом? И бывает ли он вообще? Для ответа на этот вопрос отец Василий вновь подбирает интересный пример: «Представьте, вы студентка. Учитесь, живете своей жизнью. Но однажды вы встречаете кого-то и неожиданно влюбляетесь. А потом понимаете, что хотите выйти за этого человека замуж. Когда именно в вашей душе происходит перелом? Наверное, вы не сможете этого объяснить».

Конечно, архимандрит не отрицает, что стать монахом — это решительный шаг. «Если ко мне придет человек с таким желанием, это не означает, что сможет принять постриг уже на следующий день. Я буду испытывать его, даже достаточно жестко. Мирской человек привык делать что и когда захочет: есть, работать, смотреть телевизор, когда душе заблагорассудится. Когда человек приходит в монастырь, он должен оставить на улице свою волю и стать послушником. И делать все с благославения священника. Благословение для монаха — это все равно, что права на вождение для автолюбителя. Нет благословения, значит нет прав».

Перед тем, как стать монахом, еще есть возможность вернуться в мир. Если же человек уже принял постриг, но вновь захотел жить прежней жизнью, это будет считаться огромным грехом. Таких людей называют отступниками, и дорога к храму для них закрыта.

Монах — это человек эсхатологический, он «бросает» свою жизнь в будущее. Земная жизнь для него кончается раньше, чем настанет час смерти, и в новый мир он вступает уже сейчас. «Мы не из этого мира, но живем в нем, Свято-Троицкий монастырь находится в городе: нас окружают пляжи, дискотеки, машины, музыка. У наших стен кипит греховная жизнь. К сожалению, закон нас не защищает. Для нас такая близость с миром — это риск поддаться соблазнам: летом под окнами жарят шашлыки, всю ночь гремит музыка. И это большая проблема. Иногда возникает вопрос: может нам сбежать из этого Вавилона? Или терпеть? Терпеть и молиться, чтобы Господь разумел», — рассказывает отец Василий.

Разговор прерывается, сотовый телефон архимандрита начинает издавать чудный колокольный звон. Отец Василий берет трубку и кратко отвечает собеседнику: «Как Господу будет угодно». Спрашиваю, можно ли монахам пользоваться современными средствами связи. Отец объясняет: «Если телефон или компьютер — это всего лишь инструмент для решения монастырских дел, то ничего предосудительного в них нет. Главное — не злоупотреблять. Поэтому доступ к ним должен быть ограничен».

Наша беседа близится к завершению. В конце я делюсь одним из своих наблюдений: кажется, что монахи выглядят гораздо моложе своих лет. На этот вопрос есть ответ у отца Вениамина: «Монашеская жизнь — она совсем другая. Она предполагает движение не в сторону смерти, а в обратную. Это уже исполение слов Евангелие: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».