Почему сейчас все гораздо хуже, чем в прошлом году, и когда это закончится? Репортаж из реанимации ковидного госпиталя

– По сравнению с прошлым годом стало только хуже. Количество поступающих больных намного больше. В прошлом году были относительно стабильные периоды между первой и второй волной. Было время, когда городской клинический центр на несколько месяцев возвращался к нормальной работе. Но в этом году такого нет: как с мая месяца пошла новая волна, так она и не спадает. Мы ждали спада заболеваемости летом. Но он продлился всего две-три недели, а дальше – все по новой! – рассказывает врач Городского клинического центра Евгений Шалимов.

– В реанимации 12 коек и все заняты. Иногда бывает ставим и 13-ю. Как только пациент освобождает койку, – врач делает глазами движение вверх, – его место занимает следующий. Умирает очень много, больше, чем в первую и во вторую волну.

– В среднем у нас лежат примерно 10 дней – это, если течение болезни проходит без осложнений.  Но бывает и по месяцу, и по два. И самое главное – никто не может заранее знать, как будет протекать болезнь. К примеру, поступают два абсолютно одинаковых пациента, одинакового возраста, с примерно одинаковым поражением легких: и один быстро идет на поправку, а другому даже на фоне лечения становится хуже и хуже. Это, конечно, во многом зависит от наличия сопутствующих заболеваний: сердечно-сосудистых, диабета, онкологии, – продолжает Евгений Шалимов.

– То, что с ковидом работают разные специалисты – даже хорошо. Потому что осложнения у пациентов бывают разные – желудочные кровотечения, различные хирургические патологии. Например, хирург должен оценить ситуацию и по маршрутизации в случае необходимости отправить пациента в специализированную больницу. Хирургический профиль, например, у нас в БСМП. Такое случается, если не каждый день, то по несколько человек в неделю бывает, – говорит Шалимов.

– Как дела? – врач задает вопрос мужчине, лежащему на боку.

– Нормально.

– Вы прививались?

– Да, делал прививку от гриппа.

– Давно лежите?

– С 7-го числа.

– Сегодня 16-е, значит 9 дней – скоро на выписку?

–  Наверное.

– Помните, как поступили в больницу? – спрашиваю я.

– Очень плохой был, высокая температура.

– А вы прививались?

– Да, четыре месяца назад. Вся семья прививалась, сейчас все заболели. Но они остались дома, у них все прошло в легкой форме, а у меня 50% поражения легких, – говорит пациент.

– Но вы обошлись без концентратора. Кислород ведь мы вам не давали? – уточняет врач.

– Нет, – отрицательно мотает головой мужчина. В понедельник ему исполнилось 52 года, надеемся, что его уже выписали.

– Из всех пациентов – привитых около 5%. В единичных случаях кто-то из них попадает в реанимацию из-за наличия сопутствующих заболеваний, но умерших среди них не было! И даже при тяжелых поражениях легких, бывает и до 90%, болезнь протекает относительно легко, ну или по крайней мере легче, чем у непривитых. Часто они даже не нуждаются в кислородной поддержке. Или один-два дня – на кислородном концентраторе, а потом – на поправку, – рассказывает Шалимов.

– Вот у нас …. (врач называет фамилию больного), он у нас долго лежит, с 25-го (это почти 20 дней).

– Вы прививались?

– Нет.

– А процент поражения?

– 44.

– А сейчас бы привились, если бы знали, что с вами такое случится? – спрашиваю я его.

– А сейчас можно что ли? – пациент не сразу понимает вопрос.

– Помните, как сюда поступили? – вступает в разговор Евгений Шалимов.

– Нормальным, сам ходил.

– Ну да, сам ходил, – смеется врач. – А потом?

– Потом вот сюда попал. Я никогда не болел. И сейчас нормально себя чувствую. Только голова кружится, когда встаю, – не унимается пациент, пытаясь показать, что он чуть ли не здоров. При этом продолжает дышать кислородом.

– При поступлении мы обязательно спрашиваем у пациента: прививался он или нет? Ответы самые разные. Кто-то говорит: не успел. Другие говорят: а какой толк прививаться – у меня знакомый привился и заболел. Кто-то начинает говорить про слежку и чипирование. Но многие из ярых «отказников», пробыв несколько дней в стационаре, меняют мнение на противоположное. Бывает, что в обморок падают, когда видят, как от больницы отъезжают труповозки. Думаю, для таких – это самый лучший способ агитации за вакцинацию, – говорит Евгений Шалимов.

– У пациента ДЦП. Наверняка, не сам на улице заразился. Кто-то притащил ему вирус, – дежурный врач Владимир Майоров с сожаление качает головой. – Шансов очень мало.

– Изменилась тяжесть течения болезни. Если в прошлом году хватало лечения и кислородной поддержки, даже не инвазивным способом, то сейчас этого недостаточно. Но шанс выйти из реанимации все же есть – это не приговор! Бывает после нескольких дней на ИВЛ человек своими ногами уходит домой. Но это больше зависит от организма, чем от врача. Мы делаем все возможное, – рассказывает Владимир Майоров.

– С чем же это связано? – я все пытаюсь докопаться до причин.

– Население не соблюдает правила, не носят маски, – начинает врач.

– Тут нет логики. При чем тут маска и тяжелое течение болезни? – перебиваю я ее. И, наконец, похоже, слышу тот самый ответ.

– Тяжесть заболевания связана с сопутствующей патологией. Почти год многие больницы работают как ковидные госпитали, и большинство врачей заняты лечением именно коронавирусных пациентов. Поэтому на плановых и хронических больных нет ни времени, ни ресурсов. Посмотрите, какие очереди к терапевтам в поликлиниках – один доктор на четыре участка. Специалистов просто не хватает – «все ушли на фронт». Люди не могут попасть к врачу ни с бронхитом, ни с гипертонией. Хронические больные перестают принимать лекарства по схеме. И у многих заболевания переходят в запущенную форму. А вот когда они заражаются, ковид все отягощает. Поэтому они умирают именно от осложнений своих болезней.

– Связь прямая. Мы же все вакцинированные. Иначе, находясь в таком постоянном контакте с вирусом, тоже лежали бы здесь, – говорит Майоров.

–  Освободились только сегодня утром. За одним еще не успели приехать.